В мордокниге напомнили этот старинный пост 2010 года.
Оригинал взят у
adja в Три лица Луганска
Лицо №1 - "Трудовой Донбасс": город-инвалид труда на пенсии, развалины заводов, тень от террикона, "не будем стыдиться депрессии", белый смог, выбоины, типичный мир из фоторепортажейfrankensstein . Зазеркалье более удачливого двойника - Донецка, помпезного гнезда разоривших регион хищников.
На лице, обращенном к юго-западу, застыла льстивая гримаса, глаза слезятся и моргают, шахта рта пришептывает, неразборчиво. Это главное, парадное лицо города.
Лицо №2 - "Славяносербия": город-деревенский пацан, ставни на окнах, кто первым переплывет Донец, деревянные заборы, чертов-палец в нагрудном кармане, "мы из казаков", пятно Трехизбенской церкви на сетчатке, собака убежала в лес, ржавые патроны в ящике стола, пыль, чабрец и самогон.
Лицо широкое, чистое, развернуто на север, улыбается во сне.
Лицо №3 - "Фронтир": город-контрабандист, караван из фур, горка стройматериалов, рыжие вагоны-вагоны-вагоны-вагоны с углем, вывезли в Яр и избили, дешевле на рынке, решетки, сигареты прима, требуются девушки для работы в Москве, сумка на колесиках, ментовка.
Лицо щурится на юго-восток, свистит.
Оригинал взят у
adja в Три лица ЛуганскаЛицо №1 - "Трудовой Донбасс": город-инвалид труда на пенсии, развалины заводов, тень от террикона, "не будем стыдиться депрессии", белый смог, выбоины, типичный мир из фоторепортажей
frankensstein . Зазеркалье более удачливого двойника - Донецка, помпезного гнезда разоривших регион хищников.На лице, обращенном к юго-западу, застыла льстивая гримаса, глаза слезятся и моргают, шахта рта пришептывает, неразборчиво. Это главное, парадное лицо города.
Лицо №2 - "Славяносербия": город-деревенский пацан, ставни на окнах, кто первым переплывет Донец, деревянные заборы, чертов-палец в нагрудном кармане, "мы из казаков", пятно Трехизбенской церкви на сетчатке, собака убежала в лес, ржавые патроны в ящике стола, пыль, чабрец и самогон.
Лицо широкое, чистое, развернуто на север, улыбается во сне.
Лицо №3 - "Фронтир": город-контрабандист, караван из фур, горка стройматериалов, рыжие вагоны-вагоны-вагоны-вагоны с углем, вывезли в Яр и избили, дешевле на рынке, решетки, сигареты прима, требуются девушки для работы в Москве, сумка на колесиках, ментовка.
Лицо щурится на юго-восток, свистит.
- Current Location:місто-герой Київ
Comments
Я про нее вскользь упоминал в своем старом постинге.
Скорее всего живая, ее взяли уже при укрепившемся режиме Плотницкого, который по крайней мере старается поддерживать видимость законности. Недавно были слухи что ее вроде как отпустят в рамках обещанного Плотницким освобождения всех остающихся в плену украинцев, и военных и гражданских, но в итоге что-то не срослось или сорвалось.
Условия её обмена менялись десятки раз. За неё требовали уголовников, севших задолго до интервенции. Вялые переговоры, насколько я могу судить, поочередно срывали обе стороны. Многочисленные публикации и акции были бесполезны. Обращения к Миятович, Муйжниексу, евродепутатам, в кучу межгосударственных структур и общественных организаций не принесли ровно ничего. Просто ничего.
Я не понимаю, почему. Возможно, Родион Мирошник задумал разогнать машин кейс наравне с кейсом Нади Савченко? Сделать для этого медийной до того почти никому не известную местную журналистку, а потом попросить за неё сухопутный коридор в Крым? Напорол, заигрался, а давать заднюю - не по-пацану? Мне совершенно непонятно почему, но вороватые куклы из "правительства элэнэр" в этом деле заняли на редкость "принципиальную" позицию, не смотря на очевидную нелепость своей аргументации. Может быть, проблема Маши в том, что эти туполобые жулики действительно верят, что её судьба интересует кого-то ещё, кроме её близких, друзей и коллег? Увы, год, который Маша провела в несвободе показал, что украинскому правительству она совершенно не интересна (долгое время некоторые уполномоченные переговорщики каждый раз с трудом могли вспомнить, о ком идет речь), медийный резонанс неубедителен и очень эпизодичен, чиновникам всякий раз проще его многозначительно перемолчать или отделаться дежурным "мы делаем всё, что в наших силах".
Год, Пётр! Год. Даже в украинской тюрьме это очень трудно и много. А в тех заповедных местах, где нет закона и возможно вообще всё - это, я думаю, просто ад.